Честь Воина [CИ] - Вита Алая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В каморке было пыльно, как будто её даже не обнаружили. Вот и славно. Только нажав на рычаг и услышав скрежет, Клед понял оплошность: никто ведь не смазывал механизмы много лет! Но отступать было поздно. Он нырнул в потайной ход и закрыл за собой проход.
С поиском ключа пришлось немного повозиться, но, в конце концов, три зарубки нашлись. Совет Саната оказался крайне дальновидным: парнишка делал их на уровне своего роста в одиннадцать лет, а теперь они оказались в районе груди. Щель с тех пор заросла мхом, впрочем, нож её быстро расчистил.
Клед шагнул в родовой тайник с замирающим сердцем, вопреки всякой логике ожидая, что Меч может каким-то чудом оказаться на месте. Верилось, что вот он-то сможет расколоть корку на сердце. Но чуда не произошло.
В сундуке всё было по-прежнему. Парень сунул за пазуху ранний вариант «Саги о Замке Малфир» — почитать наконец на досуге. Прихватил ещё три слитка серебра и один золота. В Мохавене ему тогда пришлось разменять ещё один на покупки, но постой и еда стоили относительно дёшево. Если время от времени охотиться да порой ночевать на природе, пяти слитков серебра ему должно на год хватить с головой.
Вроде всё было сделано, но Клед ненадолго задержался, опираясь на крышку сундука. Он вспоминал перевернувшую его жизнь сцену с братьями и отцом в этом хранилище. Вспоминал Меч. Только всё без толку, будто чужую жизнь просматривал. Клед вздохнул и благополучно вернулся к себе. В новой суме было двойное дно, куда он упрятал слитки, кроме одного, а над последним задумался.
Золотой он достал для сирот. Да, для того, чтобы превратить его в деньги, Басту придётся рисковать с поездкой в Мохавен, но это позволит им сносно прожить не меньше года. Вот только отдавать его в руки «хозяевам» желания не было. Не хватало, чтобы ему снова начали лобызать руки! Что за обычай вообще варварский такой? Память подсказывала, что в детстве он видел такие проявления благодарности со стороны простолюдинов по отношению к отцу или матери, но тогда это было просто данностью, а теперь, когда он привык считать себя обычным солдатом, коробило. Разве он чем-то лучше этих людей? Одно дело, вернись он на земли, возьми на себя ответственность за их жизнь… А так — крайне неловко!
В конце концов парень поднялся наверх, в кабинет отца. Думал оставить записку, но чернил там не нашлось — кабинетом не пользовались. Зато в их старом классе обнаружились чернила, бумага и мел. Похоже, Ида учила детишек грамоте. При этой мысли в груди слегка потеплело. Заглянул Клед и в библиотеку — книги на месте, пыль протёрта. Не решив, что написать, он спрятал слиток за томиком «Изречений мудрецов», стоявшим достаточно высоко, чтобы случайно не взяли дети, пока он не скажет взрослым, где искать, а что — без него пусть обрадуются. Дело сделано, можно и поспать.
Рано утром его разбудил детский гомон. Похоже, сиротки немного освоились с присутствием чужака. Правда, при его появлении на кухне притихли, но обычная улыбка их успокоила. Узнав, что завтрак будет через час, Клед пошёл навестить могилу родителей. Опять слишком поздно поняв, что прокололся, не спросив, где та находится, впрочем, какая теперь разница?
К счастью, «хозяева» были заняты утренней суетой, и Клед безо всяких помех просидел целый час перед надгробным камнем, приложив к нему руки в последней надежде ощутить то, что, как ему казалось, должен чувствовать убитый горем сын.
Но в голову лезли только мысли о том, как странно выглядят начертанные Санатом буквы: во-первых, подобный шрифт он видел лишь в самых старинных книгах монастырской библиотеки; а во-вторых, понимал, что даже он, молодой и тренированный боец, не смог бы сейчас так глубоко и быстро высечь бороздки.
Кто же ты такой, загадочный волшебник? И под силу ли тебе, как собирался, закрыть проходы между мирами, из которых лезут странные создания? А если это удастся, не стоит ли вернуться в Орден, который тогда точно пойдёт большой войной на истребление кочевников? Чтобы меньше стало таких вот сирот. Или наоборот, вернуться сюда и организовать полноценный приют со школой? Чтобы у этих детишек появилась возможность устроиться в жизни получше, чем стать бесчувственным чурбаном, только и годным, что сеять смерть, вроде него?
Эти мысли так заняли Кледа, что он не сразу отреагировал на оклики придуманным именем «Баграт!» — одному из ребят постарше пришлось сбегать за ним, чтобы позвать к завтраку.
Баст тем временем покормил и оседлал Серика. Какая разительная смена отношения! И всё из-за одного лишь обещания им помочь. А если бы обманул? Можно списать на то, что чувствуют искренность, как и он сам, но всё равно неловко. И в то же время приятно, когда на добро добром отзываются. Как будто окутавшая душу тьма от этого стала капельку светлее.
Распрощавшись с Идой и детьми, Клед покинул замок без сожаления о том, что теперь там живут другие люди, даже если он не вернётся — дом в порядочных руках. На прощание велел Басту:
— Посмотри в библиотеке за «Изречениями мудрецов». Я вам там кое-что оставил. Считай, это благодарность за гостеприимство и за то, что охраняете замок.
— Надеюсь, вы станете нашим новым лордом, — от души сказал на прощание бывший шорник.
— Даст Кернун — свидимся, — вспомнились Кледу внезапно слова, как-то сказанные дядей завернувшему в гости старому другу.
Пустив отдохнувшего Серика бодрой рысью, последний Лоринден в роду подумал, что прошлое всё-таки осталось позади, и хватит оглядываться. Хватит ловить его призраков и пытаться выжать из себя чувства. Надо выполнить Долг, а там будет видно. Сейчас же пустота ему лишь помощник: чем меньше тащишь, тем легче. И ему действительно полегчало.
Путь лежал на Юго-Восток — именно там по словам Саната теперь спрятан Меч, в одном из разорённых замков. Наречённый больше не стал таиться в лесах — обернул голову палантином и поскакал по дороге обратно к Тракту. По нему можно было кружным путём добраться до нужного края Княжеств быстрее, чем напрямик через холмы и болота. К тому же удобно ночевать на заставах. Ну и не помешает завернуть по пути в пару крупных городов, где можно посмотреть карты и разведать обстановку в округе. Следующий — Ранвен — как раз находился в дне